Carré: безрассудные

Всем привет. :)
Хочу познакомить вас с моей историей. Для меня она, несомненно, нечто гораздо большее, нежели простая симс-история, скорее, снимки являются здесь приятным дополнением к тексту. Но я уже в сотый раз, если не больше, выражаю свою огромную благодарность нашему замечательному фотографу nati, Наташа, спасибо за такие яркие и красивые снимки.
Про саму историю: идея вынашивалась довольно долго, да и наработок в виде текстов была масса. Но все они хранились исключительно у меня на компьютере, и знакомы с ними были лишь единицы из самых близких мне людей. Но в один прекрасный момент я поняла, что мне хочется рассказать эту историю кому-то еще, и так появилась идея создания симс-истории.

США, 1922 год. Недавно закончилась Первая мировая война, и многие из Европы стремятся в Новый свет, чтобы начать жизнь с чистого листа или попытать счастья. Америка переживает колоссальный экономический подъем, но несмотря на это, в небольших городах уровень преступности практически не снижается, ибо во все времена существовали люди, желающие нажиться за чужой счет.
В нашей истории речь пойдет именно о таких людях. Порядочные и гостеприимные хозяева ресторана днем, ночью - ловкие, хитрые, и жестокие нарушители закона. Они называют себя "Carré*".
Здесь вас ждут ограбления на любой вкус. В меню на ближайшее время аперитивы в виде краж мелкого и среднего порядка, вместо первого блюда - ограбление банка, а на второе - погони с перестрелками. И немного романтики на десерт.

Ограбления в Америке обычно совершаются громко, с пальбой, звучными словами и испуганными криками. Эдакий эталон всеобщей паники, пока крутые ребята в черном и с обрезами в руках играючи обчищают сейфы, небрежно бросают мешки денег в неуловимые автомобили, успевая мимоходом раскурить сигару под судорожный плач миловидной девочки-кассира. Безусловно, были громкие дела, которые вполне вписывались в этот пример. Однако начало выглядело не совсем так. Или, если точнее, совсем не так.

Молодой человек в сером костюме и мягких войлочных туфлях осторожно высунулся из-за угла. Когда он тряхнул головой, будто бы подавая сигнал, его мокрые темные волосы, прилипшие к щекам, подняли вихрь брызг, правда, совсем не ощутимых из-за сильного дождя.

В этот осенний вечер на улице был ливень, каких давно не бывало в Гранд Сити, и некоторые южные кварталы города оказались затоплены. Дорога на центральной улице превратилась в огромную лужу, отчего машинам было не проехать. Деревья гнулись от ветра, и от дождя было решительно негде укрыться – он стоял стеной, да такой плотной, что даже противоположную сторону улицы было видно с трудом.
Тем временем, с другой стороны дома в подворотню проскользнуло двое мужчин. Третий, тот, что только что глядел на центральную улицу, присоединился к ним спустя несколько минут.

– И зачем, интересно, я проверял, что происходит на главной улице, если мы все равно идем через подсобку? – он с непониманием глядел на своих спутников. Когда мужчина заправил назад волосы, упавшие на лицо, стало видно, что он похож, скорее, на мальчишку: обрамленное темными волосами лицо было совсем еще молодым, а нос и скулы покрывали веснушки. Его серые глаза смотрели с такой детской наивностью и добродушием, что его никак нельзя было назвать гангстером или жестоким убийцей.

– Эйс, не будь ребенком! – воскликнул один из его спутников, доставая из большой дорожной сумки три платка и протягивая остальным. – Зачем идти через главный вход ночью и наверняка попасться полиции, если можно в то же время спокойно проникнуть в банк через черный ход?
– А я думал, что сегодня мы, наконец, взорвем что-нибудь… – мечтательно протянул тот, кого назвали Эйсом. – Ну или подожжем.

– Поджигать будешь яичницу у себя на кухне, а здесь мы работаем, так что, будь добр, слушайся меня, – произнес его собеседник, скрывая часть своего лица платком и жестом указывая остальным сделать то же самое. Третий мужчина молчаливо выполнил указания и только усмехнулся, глядя на перепалку товарищей.

– Оʼкей, Тео, – Эйс кивнул, казалось, чуть приуныв, но тут же рассмеялся, когда все трое надели платки, – ого, глядите, мы выглядим прямо как техасские рейнджеры!
– Заткнись, бога ради! – Теодор хлопнул себя рукой по лбу и опустился на корточки, сосредоточенно ища что-то в сумке.
– А дышать можно?
– Нет! – рявкнул Тео, даже не оборачиваясь на нарушителя спокойствия.
– Ребята, вы как дети, давайте побыстрее, а то за вашими перепалками ночь скоро кончится, – усмехнулся самый уравновешенный из членов группировки, Марко, скрестив руки на груди и наблюдая за манипуляциями Теодора. Тот, тем временем, достал из сумки три фонарика и направился к узкой железной двери, выглядевшей очень надежно.

После короткой перепалки все происходило без слов: Теодор жестом профессионального взломщика подобрал код для отключения сигнализации, набрав нужную комбинацию на панели с различными кнопками, отпер несколько замков с помощью коллекции отмычек, а когда троица проникла в темный коридор и зажгла фонарики, они медленно двинулись вперед, пытаясь без лишнего шума отыскать комнату с сейфом. Когда комната была обнаружена, каждый из троих знал, что делать: Марко занимался отключением сигнализации, Теодор – взломом, а Эйс следил, нет ли поблизости кого-то из охраны.
– Тео, ты обещал, что сегодня я уже буду делать что-то посерьезнее, чем стоять на стреме, – недовольным шепотом произнес Эйс, – сколько можно уже? Я же не ребенок!
– Поверь, Эйс, ты ребенок, и еще какой, – Тео вздохнул, утирая выступивший на лбу пот, – Марко, что там с сигнализацией? Я почти закончил с дверью.
– А чего ты ждал? Это центральный банк, и они, конечно же, охраняют свои денежки как никто другой, – невнятно пробормотал Марко, сжимая зубами отвертку, – потерпи минуту, еще три провода…
Когда они попали внутрь, все трое на минуту замерли от открывшейся их глазам картине. Кажется, ни один из них еще не видел такой кучи денег: толстые мешки заполняли комнату от стены до стены, лежали на полках и на полу, образовывая настоящие горы. Теодор схватил сумку и первым шагнул в хранилище, на ходу расстегивая ее и доставая оттуда несколько больших холщовых мешков.
– Ну, что вы застыли там, как истуканы? Никогда денег не видели? Помогите мне лучше, – он рассмеялся, довольный будущей добычей, и принялся вытряхивать из мешков пачки купюр, складывая их в раскрытую сумку.

Марко и Эйс, схватив мешки, принялись складывать деньги, а когда все мешки были наполнены доверху, они стали так же тихо и осторожно пробираться к выходу.
Почти подобравшись к двери, Эйс вдруг наткнулся на какое-то препятствие, похожее на веревку, обвившуюся вокруг ноги. Недолго думая, он изо всех сил дернул ногу вперед, и в помещении вдруг вспыхнул яркий свет, мигом ослепивший незадачливых грабителей, а все здание огласилось трубным воем сигнализации.

– Эйс, ты кромешный идиот, – предварительно смачно выругавшись, прошептал Тео. Где-то позади уже слышался топот множества ног. – Мог бы хоть приподнять ногу… Наверное, мы заметили не все сигнализации. Но, как бы то ни было, бежим!

Вечер еще только начинался, и Эйс из-за кулис наблюдал за происходящим в зале. Дневные посетители ресторана уже давно разошлись по домам, и сейчас работники готовили помещение к предстоящему приему. Одни подметали пол, другие протирали столы, а третьи были заняты убранством зала: где-то нужно было поправить цветы в вазах, где-то заменить скатерти или электрические лампочки.

Эйс тихо проскользнул к своему роялю, на ходу поправляя неудобный смокинг, который еще утром дал ему Теодор, чуть ли не под дулом пистолета заставив Эйса одеться прилично, в отличие от его «ковбойских костюмов», как Тео называл остальную его одежду. Эйс уселся за инструмент и в первую секунду коснулся клавиш будто бы с опаской, но стоило прозвучать негромким вступительным аккордам, зал ресторана тут же заполнился музыкой.

Мелодия была необузданной и безудержной, словно открытый огонь, и, казалось, заполняла все в этом огромном помещении, так что люди, еще минуту назад занятые своими делами, замерли на месте, обращая взгляды на пианиста. Но оцепенение длилось недолго, и вот уже через несколько секунд служащие вернулись к брошенным делам, и теперь работа, раньше протекавшая неторопливо и даже вяло, закипела.
– Быстро же они закончили, – за спиной Эйса вдруг раздался голос Теодора. Эйс, одним эффектным аккордом оборвав мелодию на середине, обернулся к нему.

– Да-а, признаться, я сам не ожидал такого, – широко улыбаясь, произнес пианист, разминая пальцы.
– Не ожидал он, конечно, – улыбнулся Тео. – Признайся, ты сделал это специально, чтобы покрасоваться. Мы же только вчера наняли этих людей.

– Может быть, – уклончиво ответил Эйс, но тут же нашелся: – Знаешь, а мне нужно было проверить новый инструмент перед выступлением! В ином случае ты был первым в рядах недовольных.
– Признаю, признаю, мастер своего дела всегда прав, – Теодор рассмеялся, – впрочем, мне нужно доделать кое-что на кухне, последний штрих, так сказать. Не волнуешься?

– Есть немного, – признался Эйс, – но все-таки, я думаю о том, что теперь мы наконец-то получим то, чего так долго ждали! Мы ведь упорно работали перед этим вечером, а сегодня я постараюсь изо всех сил, и о нас заговорят!
– Ну-ну, звезда ты наша молодая, – Тео похлопал друга по плечу, добродушно улыбаясь, – мы с Марко проследим, чтобы ты выступил по высшему разряду, а о нас не беспокойся уж. Теперь у нас появится хотя бы немного чистых денег.

– Да, а работать станет еще веселее! Ты только представь! – Эйс вскочил из-за рояля и подлетел к Теодору. – Мы сможем пригласить к нам выдающихся музыкантов, совершенно разных! Я ведь могу не только на рояле, а еще на гитаре и скрипке, а еще… Как было бы здорово выучиться играть на трубе! В нашем ресторане самая лучшая на свете еда, будет самая лучшая музыка… А что еще надо?

Полный мечтами и идеями, Эйс размахивал руками и скакал вокруг Теодора, как мальчишка, выигравший миллион в лотерею. А Тео, взглянув на часы, ахнул и попытался привести Эйса в чувство, схватив за плечи и хорошенько встряхнув. Увидев волнение на лице товарища, Эйс сделал шаг назад и, неожиданно наткнувшись на препятствие в виде скамейки возле рояля, опустился на нее.
– Эй, человек-орекстр, время поджимает, – произнес он, – у нас еще будет время обсудить планы на будущее, а сейчас, прошу, займись инструментами, музыканты скоро подойдут, да и вообще, вечер начнется через полтора часа.

– Полтора часа! Тео, почему ты раньше не сказал?! Мы же ничего… – Эйс, пулей сорвавшись с места, кинулся за сцену, в комнату, где хранили инструменты. А Теодор, посмеиваясь, отправился в кухню.

Эйс почувствовал волнение только в тот момент, когда все уже было готово. Зал был заполнен людьми настолько, что казалось, что яблоку негде упасть. Скатерти на больших столах и маленьких столиках были отглажены и расправлены, а начищенный пол блестел, будто зеркало. Из-за зализанных какой-то липкой гадостью волос Эйс чувствовал себя нелепо, а смокинг, казалось, сдавливал грудную клетку так, что дышать было решительно невозможно. Он еще никогда не выступал перед таким количеством людей, да и вообще не слишком привык ко вниманию, а данное событие было волнующим еще и потому, что сегодня в зале должен был присутствовать сам мэр Гранд Сити и еще несколько человек из правления. Но стоило Эйсу сесть за рояль и ударить по клавишам, как все волнение мигом испарилось, словно его и не было. Он не смотрел в зал, а смотрел только перед собой, безгранично уверенный и свободный от всего, что сковывало его когда-либо.
После этого вечера местные газеты запестрели многочисленными фотографиями и яркими заголовками, вроде «Титаник» снова на плаву» или «Столкновение с Айсбергом», и целую неделю с первых полос не сходили статьи об успешно проведенном приеме для самых важных людей города, когда ресторан со звучным названием «Титаник» пережил второе открытие. В высших кругах только и говорили об этом ресторане, и теперь он приобрел известность куда большую, чем раньше, когда в нем просто подавали вкусную еду. Весь город был взбудоражен этим событием, и множество людей приходили если не в сам ресторан, то хотя бы взглянуть на него и его владельца.

– Признайся, ты сделал это специально, Тео, – смеялся Эйс, сидя на кухне ресторана в один из вечеров, когда все гости и служащие уже разошлись, и они остались втроем.
– Что «это»? – Теодор, не оборачиваясь, продолжал колдовать у плиты.
– Назвал ресторан «Титаником», – Эйс улыбнулся, переглядываясь с Марко, который сидел напротив. – Ты ведь знаешь, что это провокация, хотя и прошло почти девять лет.
– Черта с два я думал об этом, просто мне хотелось чего-то масштабного! И это слово само собой пришло в голову, – сняв сковороду с плиты, Теодор разложил по тарелкам наскоро пожаренные овощи с мясом и подошел к столу. – Это было бы провокацией, сделай я это спустя год после катастрофы.

– Зато теперь все только о нас и говорят, – заметил Марко, педантично разглядывая содержимое своей тарелки.

По вечерам каждый из троицы занимался своими делами. Они проводили вместе большую часть своей жизни, и поэтому, когда выдавался редкий случай побыть наедине с самим собой, пусть и в одной квартире, они не могли этим не воспользоваться.
В этот вечер Теодор как обычно оккупировал кухню, и спустя некоторое время оттуда начал доноситься звон тарелок и столовых приборов, сопровождаемые легкими французскими шансонетками, напетыми низким приятным голосом. Шеф-повар, казалось, нисколько не уставал от готовки на работе, ведь в этом занятии он находил себя.

«А что, если бросить все и заняться только лишь рестораном, отдавая себя любимому делу без остатка?» – вдруг подумал Теодор, и шансонетка затихла, оборвавшись на середине.

Тео вспомнил о том, что не может подвести человека, который позаботился о нем, дал ему все и помог стать тем, кем он является сейчас. Как ни крути, даже будучи взрослым мужчиной, Теодор любил риск и безрассудные поступки, а совершать такие поступки с лучшими друзьями было куда веселее, чем одному. Он знал, что друзья никогда не бросят его, что бы ни случилось, и сам готов был пойти на все ради них. И, подумав о том, что хочет в очередной раз удивить их, он улыбнулся, оборачиваясь вокруг своей оси и профессиональным движением вынимая из подставки нож, принялся нарезать лук. Из-за неплотно прикрытой кухонной двери снова полилась задорная мелодия.

Марко, устроившись в кресле в гостиной, листал книгу по географии, на днях найденную в кабинете. Возле него на подставке торшера стояла пепельница, наполовину заполненная окурками. Изредка поправляя очки, Марко внимательно вчитывался в строчки, в некоторых местах нечеткие от старости, – если судить по дате, указанной на первой странице, книга была напечатана в начале девятнадцатого века. «Ничего себе, да ей почти столетие» – подумал Марко, закуривая, – «и данные наверняка неточные».

Он любил книги, и всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, заполнял ее чтением. Марко нравились книги по медицине, но он с не меньшим удовольствием читал и об остальных науках. Романов он не любил, потому что иногда ему казалось, что вся его жизнь похожа на вот такой приключенческий роман с легким налетом криминала. И неотвратимая мысль о том, что его личный роман когда-нибудь закончится, и кто-то захлопнет пыльную книгу, отложит ее на дальнюю полку, отталкивала его от чтения развлекательной литературы. Куда интереснее было окунуться в мир сухих фактов, в котором уже невозможно было что-либо изменить. В такие минуты Марко чувствовал себя значительно спокойнее, чем когда-либо, и уже ничто не могло помешать ему с головой окунуться в книгу.

Эйс был тут же, в гостиной. Он, как это часто бывало, сидел за старым фортепиано, оставшимся от бывшего хозяина квартиры. Теодор и Марко давно говорили, что инструмент уже на ладан дышит, и пора приобрести что-то новое, но Эйс упорно отказывался: слишком он привык к этому старому фортепиано. Ему казалось даже, что на этом инструменте музыка звучит по-особенному.

Вместо привычных веселых мелодий в этот вечер в комнате раздавались звуки «Лунной сонаты» Бетховена. Эйс играл непривычно тихо, но от этого не менее эмоционально, чем всегда. Ему казалось, что в такие мелодии он вкладывает еще больше чувств, чем в свои любимые джазовые импровизации, и от этого играть классику было в несколько раз сложнее, но тем и интереснее.

В этот вечер все трое на какое-то время задумались о себе, друг о друге, о своей жизни, и от этого квартира, обыкновенно полная веселья, смеха и радостных перепалок, оказалась меланхоличной и будто бы замершей, на время остановившейся, чтобы после с новыми силами броситься в поток жизни, еще насыщенней, веселее и безрассуднее.
Когда дверь в комнату скрипнула, Эйс и Марко чуть не подпрыгнули от неожиданности. Первый неосторожно взмахнул рукой, исполняя финальный аккорд, и крышка фортепиано с грохотом приземлилась ему прямо на пальцы, а второй чуть не выронил сигарету, но успел подхватить ее, когда та была уже в опасной близости от страниц книги.

– Тео, сколько раз тебе говорил, не подкрадывайся сзади, – раздраженно прошипел Эйс, дуя на покрасневшие кончики пальцев, – я теперь весь вечер играть не смогу.

– И слава богу! А то ты своей «Лунной сонатой» устроил тут какую-то имитацию поминок. Вон даже собака соседская завыла. Еще бы пятую симфонию сыграл, – Теодор хмыкнул, элегантным жестом опуская поднос с тарелками на свободный от разного хлама участок некогда большого обеденного стола. Сейчас этот стол служил своего рода хранилищем ненужных, старых вещей, среди которых изредка все-таки попадалось что-то интересное.

Здесь были сложены старые ноты, которые Эйс давно уже знал наизусть от корки до корки, какие-то книги по механике, которые никто из них даже не открывал ни разу, а в самом углу стояла старинная масляная лампа.

– Специально для вас, дорогой шеф, как-нибудь исполню пятую симфонию. К примеру, на вашей свадьбе в качестве свадебного марша, если таковая, конечно, когда-нибудь состоится, – Эйс, ухмыльнувшись, мигом позабыл обо всех глупых поводах обижаться, почувствовав запах любимого жареного мяса, доносившийся со стола.
На тарелке, предназначавшейся Марко, было несколько больших кусков несильно прожаренного рыбного филе с зеленью, а для себя Тео в этот раз решил приготовить самые простые тушеные овощи. Они, разобрав тарелки, устроились в разных концах комнаты, и несколько минут не было слышно ничего, кроме стука вилок и ножей и чавканья Эйса.
– Знаете, пока я все это готовил, я подумал об одной вещи, – вдруг произнес Теодор, глубокомысленно поднимая вверх изящную серебряную вилку. – Вам не кажется, что в нашей комбинации недостает одной части?

– Это еще почему? – настороженно спросил Эйс, а Марко молча усмехнулся, продолжая есть свою рыбу. Он-то прекрасно понял, о чем говорит Тео.

– Подумай сам: у нас есть пиковый туз, бубновый король и червовый валет, – перечисляя прозвища, Теодор делал акцент на последних словах. – Не считаешь, что нам не хватает дамы?
– Дамы? Зачем нам девчонка? – Эйс от удивления чуть не выронил тарелку: он устроился с ней прямо за фортепиано.

– Женщинам не место в наших делах. Да и ты себе хоть представляешь, что тут начнется?
– Я как раз таки прекрасно представляю, – мечтательно улыбнувшись, произнес Теодор, – ты сам представь! Красивая смуглая брюнетка с во-от такими…

– Как у доярки Мэри-Энн с рынка? – Эйс расхохотался, ударив ладонью по колену, – тебе что, так сильно не хватает женского внимания?
– Дело не в этом. Есть такие ситуации, где женщина могла бы справиться лучше, чем мужчина. К примеру, в добыче информации сногсшибательным красоткам нет равных, – отправив в рот последний кусочек картошки, Тео отложил вилку и щелкнул пальцами. Его глаза загорелись охотничьим азартом, как всякий раз бывало во время того, как они обсуждали план очередного дела.
– И женщина, к тому же, всегда может прикинуться глупой, – подытожил Марко, поправляя съехавшие на нос очки.

– Может, вы и правы, – Эйс почесал в затылке, жуя кусок мяса, наколотый на вилку целиком, – в любом случае, это только предположения.

– Пока – предположения, – ухмыляясь, уточнил Теодор. В его взгляде сквозила подозрительная уверенность, будто бы он уже знал, что все получится именно так, как он решил.