- Отродье троллей! Тупые идиоты! - выругался король Боккаж, в очередной раз перечитав полученное ещё утром донесение, и в ярости швырнул лист пергамента на стол.
- Сударь, не стоит так распалять себя, - невозмутимо произнёс сидевший тут же король Меленгорд.
Небрежным жестом он придвинул донесение поближе и с равнодушным видом принялся его читать.
Побагровевший от гнева король Боккаж, вцепившись в крышку стола так, что костяшки его пальцев побелели от напряжения, угрожающе наклонился к нему.
- Не стоит так распаляться?! - прохрипел он, испепеляя своего собеседника гневным взглядом. - Не стоит распаляться?! Столько лет готовиться и собирать силы, чтобы в один день просрать абсолютно всё! Тупые самонадеянные выродки!
- Надеюсь, брат мой, что эта фраза ко мне не относится? - спокойно поинтересовался Меленгорд, на миг оторвав глаза от донесения и взглянув на кипевшего яростью короля Боккажа.
- Я всегда утверждал, что Лигу должен возглавлять не какой-то выскочка-барон, а некто более значимый! - немного стушевавшись, пробормотал тот.
- И Вы думаете, что от этого всё изменилось бы? - с лёгкой иронией спросил Меленгорд.
- Да! Проклятые боги! Изменилось бы! Власть короля значимее. Приказы короля не обсуждают, их выполняют! И невыполнение карается смертью! Дисциплина! Дисциплина, твёрдость и никакого самовольства - вот составляющие успеха в любом деле! И оставьте Вы эту отрыжку гуля! - прогремел король Боккаж.
Громадной пятернёй он сгрёб со стола злосчастный пергамент и, скомкав его, швырнул в жарко полыхавший в камине огонь.
Поджав губы, король Меленгорд проследил за броском и укоризненно качнул головой.
- Отчасти Вы, брат мой, правы, но причина не только в этом. Я тысячу раз говорил, что нас погубит разобщённость. Именно бесконечные дрязги из-за главенства в Лиге погубили всё дело!
Король Боккаж Андаланский метнул на своего собеседника гневный взгляд.
- А не Вы ли на последнем собрании Лиги одобрили действия барона и этих полоумных лордов?!
- Но они хотя бы что-то делали! - невозмутимо парировал Меленгорд.
После этих слов новая волна гнева захлестнула короля Андалана. Нахмурив кустистые брови, он яростно воззрился на своего собеседника.
- Если бы Вы, брат мой, не играли в свои проклятые игры, а открыто поддержали Лигу, то всё обернулось бы иначе, и сейчас стены Чёрного Холма украшали отрубленные головы выскочки и его союзников, а не головы барона и его олухов лордов! - брызжа слюной, вскричал он.
- Ну а что Вам-то помешало принять участие в этой войне? – поморщившись, тихо спросил Меленгорд. – Барон, например, не стал дожидаться у моря погоды и сам провозгласил себя лидером. Охмурил этих простофиль да и начал вторжение. Вам-то что помешало поступить так же? Вы, как-никак, король, и если бы привели свои войска, то и барон, и эти олухи лорды были бы вынуждены признать именно Вас главой Лиги. Всё же так просто, милый мой Боккаж! - произнёс он, сосредоточенно рассматривая свои холёные ногти.
Заложив руки за спину, король Боккаж молча отошел к окну.
- Клянусь Кухулином, ловко же они нас надули! - произнёс он после некоторой паузы.
- Это верно! Обманули самого старого лиса. Нан-Марог был хитёр, но эти... - поддакнул ему Меленгорд и многозначительно кивнул головой. - Вынужден признать, что мы здорово облажались. Одна только армия узурпатора оказалась намного мощнее и подготовленнее всего того, что смогла собрать Лига. Подумать только, три легиона отборнейших головорезов, корпус ассасинов да ещё и толпа добровольцев - и это без учёта сил его союзников. Ума не приложу, как же им удалось сохранить в тайне формирование такой армии!
- Лорд Джаредд дурак! Если бы он не полез в этот проклятый Везинский лес и подождал гонца от барона, то всё могло сложиться иначе. Своими глупостью и безрассудством он погубил целую армию! - зло пробасил король Боккаж.
- Не судите о Джаредде столь строго. Никто из нас не имел, как оказалось, никакого представления о силах выскочки. Вы не задавали себе вопроса, как поступили бы сами, брат мой, окажись на месте несчастного лорда?
Боккаж Андаланский пожевал губами, отчего его окладистая борода забавно дёрнулась.
- Согласно тому, что мы знали о противнике, Джаредд действовал верно. Но согласитесь, что со стороны узурпатора вся партия была сыграна безупречно - он грамотно расставил все свои фигуры и последовательно вводил их в игру.
- Сдаётся мне, что Вы восторгаетесь им, - раздраженно пробасил Боккаж.
- Я могу позволить себе дурное отношение к кому-то как к личности, например, к тому же узурпатору, но я не могу не восхищаться красотой его замысла. Это политика, дорогой мой Боккаж. Это политика.
- Уж не хотите ли Вы сказать, что готовы признать его и принести присягу на верность императорскому дому? - зло процедил Боккаж.
Лукаво прищурившись, король Меленгорд взглянул на своего собеседника.
- А у Вас есть иное предложение? Мне, например, моя голова дорога как память! И почему-то не хочется думать о том, как красиво будут развеваться на ветру мои волосы, когда эту голову насадят на крепкий кол и украсят ею стену императорского дворца. Кстати, о кольях! Надеюсь, Вам известно, чем закончилась эта война для сына нашего уважаемого барона? Парню повезло куда меньше, чем его отцу.
Тяжело вздохнув, Боккаж покосился в сторону вальяжно развалившегося в кресле собеседника.
- Вы, как я погляжу, не особо сочувствуете им, - пробасил он.
- А чего ради мне переживать за них? Я никогда не сомневался в истинности Преподобной Матери и, что бы раннее ни говорил, даже не беру под сомнение законность существования императорского дома. Я никогда не гнобил эльфов и идишей, проживающих в моих землях. И никогда не одобрял такой политики. Лига пяти королевств своими же руками выкопала для себя могилу - вместо того чтобы действовать быстро и решительно, погрязла в интригах и распрях. И Нарзес, и Лакои, и Нан-Марог сами жестоко наказали себя, переоценив свои силы и недооценив силы и хитрость противника. Вы укоряете меня в том, что я не сочувствую им. А скажите мне, чего ради я должен сочувствовать?
- Совсем недавно Вы говорили иные слова, - тихо пробурчал Боккаж.
Продолжая любоваться своими ногтями, Меленгорд криво ухмыльнулся.
- Что поделаешь, брат мой, что тут поделаешь. Политика - что продажная девка. Занимаясь ею, приходится ложиться хоть под смердящего падалью гуля. Но давайте не будем о печальном, ведь во всей этой истории с резнёй в Везинской чаще есть и забавные моменты.
- И что Вы тут находите забавным?
- Ну, например, то, что наш ныне покойный друг Джаредд, идя на помощь своему будущему тестю, тащил в обозе метательные машины, которые впоследствии были захвачены имперцами и применены ими при штурме Амитса, городка, в котором барон укрыл свою дочь Милисентию, возлюбленную невесту нашего незадачливого друга. Символичный и презабавный факт! – улыбнувшись, произнёс Меленгорд.
- Обхохочешься! - мрачно отозвался Боккаж.
- Обхохочешься, - словно эхо повторил король Меленгорд и уже серьёзно добавил: - Бедный Джаредд! Мог ли он предполагать, что всё сложится так печально и для него, и для Милисентии. Впрочем, для юной баронессы всё закончилось не столь уж и плохо, если верить этому донесению... - он кивнул головой в сторону камина. - Милисентия достигла-таки желаемого, и даже более того. Она хотела быть в Вересковых Пустошах? Теперь она там. Ведь её передали в дар узурпатору, стало быть, она греет императорскую постель в качестве наложницы. Так или иначе, но она служит правящему дому, а уж каким образом, это не столь и важно.
- Вы зло шутите, брат мой. Не хочу даже думать о том, что Вы скажете кому-то обо мне, - опускаясь в кресло, произнёс Боккаж Андаланский.
- Поверьте мне, весь этот сарказм от безысходности и горечи поражения. Вы же знаете, что лорд Джаредд был моим молочным братом. Его гибель стала для меня большой утратой. Лига пяти королевств перестала существовать, и теперь нам с Вами предстоит предпринять что-то, что позволит избежать гнева победителей.
- Сарказм... - задумчиво глядя на каменные плиты пола, протянул Боккаж.
Некоторое время оба молчали.
Наконец король Боккаж прервал задумчивое созерцание пола и пристально посмотрел на своего собеседника.
- Боюсь, что Вы, брат мой, не до конца честны со мной, - пробасил он, испытующе глядя на Меленгорда.
- Что Вы хотите этим сказать? - лучезарно улыбнувшись, спросил тот.
- Я имею в виду баронессу Милисентию, - хмуро пояснил Боккаж. - Вы сказали, что сейчас она в руках узурпатора. Но ведь… как бы это сказать помягче… это совсем не так. Вчера вечером Милисентия прибыла сюда в составе Вашей свиты под видом одной из служанок, и её вместе со всей челядью разместили в одной из комнат гостевого дома. Конечно, из опасения быть узнанной она была одета в тёмную накидку с капюшоном и платье фрименки, но несмотря на это кое-кто из моих слуг всё же узнал её. Бесспорно, Вы известны как мастер интриг, но я не могу понять цели этого маскарада. Может быть, Вы хотите лично попользоваться этой девочкой? Или ей отведено какое-то особое место в Ваших планах?
По тому, как тряслась его борода, было нетрудно догадаться, что Боккаж Андаланский до крайней степени взволнован и не на шутку разозлён всем происходящим.
- Как я могу вести с Вами дела, если уже сейчас Вы обманываете меня?! - возмущённо выкрикнул он, вскочил с кресла и стремительным шагом отошел к камину.
- Успокойтесь, брат мой, и выслушайте меня. Разговор предстоит очень серьёзный, ибо речь сейчас идёт о спасении наших жизней, - спокойным голосом начал король Меленгорд. - Обещайте сдержать свои эмоции и не перебивать меня. Обещаете? - он выжидающе посмотрел на Боккажа.
Стоя возле камина, тот угрюмо уставился на языки огня.
- Обещаете? - переспросил Меленгорд.
- Если Вы в свою очередь пообещаете мне наконец-то сказать правду, - тихо отозвался Боккаж.
- Клянусь доброй памятью своих предков, что буду с Вами честен. Но уверен, что очень многое из того, что я сейчас скажу, вызовет у Вас неприятие, - сказал Меленгорд и в знак клятвы приложил к груди правую руку.
Боккаж Андаланский медленно кивнул головой.
- Тогда я слушаю Вас.
- Для начала я скажу Вам ужасную вещь. Я рад, что всё так получилось и Лига потерпела поражение, - предугадывая вспышку гнева своего чересчур вспыльчивого собеседника, Меленгорд вскинул руки. - Вы дали слово спокойно выслушать меня!
Сжав огромные кулаки, король Боккаж молча кивнул.
- Я понимаю, что Вам неприятно слушать мои слова, но уверен, что к концу нашего разговора Вы полностью измените своё мнение. Дело в том, что Лига пяти королевств изначально была обречена на провал. Пока были живы Нарзес и король Лакои, Лига действительно представляла собой некую силу, способную воспрепятствовать реставрации императорского дома и ордена, но только воспрепятствовать, а не предотвратить её. Переть против всеобщей религии и всеобщих убеждений - это то же самое, что пытаться плыть против течения в бурной реке. Культ Кухулина никогда не сможет подавить веру в единую Праматерь всех сидов, тем более что это даже не вера, это знание и память о ней.
Насаждение сомнительного культа воина Кухулина бессмысленно. Праматерь так же реальна, как и мы с Вами. Тем паче, в писании говорится и о втором исходе, и о возвращении самой Праматери, и о восстановлении императорского дома. Для того чтобы подавить истинную веру, пришлось бы истребить всех носителей древней культуры - и эльфов, и идишей, и часть сидов, и то не факт, что Лига справилась бы с подобной непосильной задачей.
Выходом была бы тотальная религиозная или клановая война, но опять же такая задача не по зубам Лиге. Ну а то истребление, которое все же было организовано в некоторых королевствах, иначе как преступлением, достойным в лучшем случае колесования, назвать нельзя. Именно поэтому я никогда не практиковал подобного в своих землях.
Вспомните, брат мой, самое первое путешествие Преподобной, которое она совершила через год после исхода. Это был истинный триумф!
А сколько паломников стеклось в Вересковые Пустоши после того, как стало известно об исходе? Да там побывала, почитай, половина населения Сидонии! Фримены неделями жили в шалашах, чтобы своими глазами узреть вновь обретённую! Именно в те дни Нарзес заявил, что следует создать Лигу и попытаться противопоставить возрождающемуся ордену Праматери чернокнижный культ Кухулина. Но уже тогда было ясно, что реставрации быть, и что это уже навсегда!
Всю силу своей магии он использовал на то, чтобы выгнать из подземных берлог проклятый народ маах, и что это дало? Да ничего! Прежде всего от этого пострадали орки и живущие в предгорьях фримены. Только сила Чёрной Колдуньи смогла обуздать эту погань. А будущий узурпатор собрал небольшую армию и в один день начисто раздавил эту пещерную мерзость в битве при Гроте Тысячи Голосов. Какую пользу со всего этого поимела Лига? Никакую! В результате Чёрная Ведьма была единодушно провозглашена орками их правительницей, Преподобная, призвавшая к священной войне все соседние кланы, укрепила позиции возрождающегося ордена, а тот, кого мы с вами называем узурпатором, показал себя выдающимся стратегом и политиком. Он смог договориться с гномами! Подумать только, с гномами! Вы хотя бы раз в жизни видели живого гнома? Нет? Я тоже! А он не убоялся в одиночку спуститься в бездонные лабиринты Гриминкана, встретиться там с нимбелинами гномов. И смог с ними договориться!
Лига во главе с Нарзесом и Лакои плела хитрые интриги, а Преподобная тем временем в сопровождении нескольких послушниц и огромной толпы приверженцев истинной веры, разъезжала по всем землям Сидонии, как на прогулке, улыбалась, размахивала цветами сирени и благословляла каждого встречного-поперечного.
Лига интригами, угрозами, а то и откровенным шантажом вербовала новых адептов в ряды культа Кухулина, а в это время Преподобная прошла сквозь священный Огонь Истины и объявила о восстановлении ордена Праматери. И народ без всякого принуждения и интриг принял её возвращение! Лучшие дома и кланы Сидонии буквально с первых дней реставрации ордена считают для себя величайшей честью, если их дочери вступают в ряды сестёр и послушниц. Вспомните, брат мой, что произошло после того, как Нан-Марог вздумал предпринять какие-то действия, направленные против ордена. Конечно, то, что сотворил его сынок, иначе как чудовищным преступлением не назовёшь. Но если раньше, когда военные действия разворачивались только против клана Вересковых Пустошей, все остальные только наблюдали за происходящим да на словах осуждали эту войну, то после нападения на рядовое святилище ордена буквально все кланы встали на дыбы. Барон хотел разворошить муравейник - и разворошил его, да только сыграл этим на руку узурпатору. Тысячи добровольцев тут же начали вступать в имперскую армию, - Меленгорд замолчал.
В зале повисла гнетущая тишина. Насупив густые брови, король Боккаж молча смотрел на полыхавший в камине огонь.
- Мне понятны Ваши аргументы, и я нахожу их весьма убедительными, - наконец произнёс он. - Но тогда объясните мне, как можно связать такие убеждения с Вашим присутствием в Лиге?
Меленгорд с улыбкой качнул головой.
- Всё до банальности просто, брат мой. Я игрок, и игрок азартный. Однажды ныне покойный лорд Джаредд задал мне точно такой же вопрос, и я ему ответил так же, как отвечу сейчас и Вам. Мне нужно всё!
Приподняв брови, Боккаж удивлённо посмотрел на своего собеседника.
- Но Лига разгромлена! Что за приз достался Вам в этой игре? На что же Вы ставили, если были столь твёрдо уверены в неизбежности поражения Лиги?
Меленгорд вновь улыбнулся, и на миг королю Боккажу показалось, что это оскал хищного зверя.
- А я уже выиграл! Ставкой в этой игре была сама Лига. В итоге, не потеряв ничего, я выиграл всё. Не прилагая абсолютно никаких усилий, я просто ждал, когда Лига сама изведёт себя. Сейчас мне осталось просто пойти и забрать всё, что пожелаю. Мои войска во славу возрождающейся империи уже вошли в земли мятежных лордов, и в ближайшие часы родовое знамя королей Триногбарда взовьется над стенами замка Разлог. Лорд Джаредд всё же был моим молочным братом. Кому, как не мне...
- То есть Вы хотите сказать, что все главы Лиги были всего лишь разменными фигурами в Вашей игре? - едва сдерживая подкатывающую волну гнева, прервал его Боккаж. - Интересно, а какая роль отведена в Ваших планах мне?!
- Послушайте, брат мой, из всей этой шайки воинствующих безумцев только мы с Вами сохранили здравость рассудка, являемся титулованными особами и, слава заботам духов наших предков, на сегодняшний день живы и здоровы. Вспомните тот день, когда был составлен, а затем и провозглашен в сенате меморандум, в котором говорилось об образовании Лиги пяти королевств. Не я ли отговаривал Вас ставить свою подпись под этим документом? Но Вы безоговорочно доверяли только Нарзесу и тут-же поспешили сообщить ему о том, что я предостерегал Вас от опрометчивого шага - вступления в Лигу.
Заметив, как при этих словах стушевался только что кипевший яростью Боккаж, Меленгорд внутренне усмехнулся и, желая окончательно добить своего собеседника, добавил:
- А ведь это благодаря Вашим словам Нарзес затаил тогда злобу и вознамерился меня убить. И если бы не его гибель, вряд ли мы с Вами сегодня имели удовольствие вот так запросто беседовать. Но я за тот случай на Вас не в обиде, ибо в те дни Вы действительно чистосердечно и всецело доверяли проклятому чернокнижнику. Но если бы Вы тогда прислушались к моему совету и не поставили свою подпись под проклятым меморандумом, то сегодня для Вас всё было бы по-другому.
- Что Вы имеете в виду? - прохрипел Боккаж.
- А то, брат мой, что на сегодняшний день Вы остались единственным пока что ещё живым лидером Лиги. Неужели Вы думаете, что у Вас получится тихонечко отсидеться в своём королевстве лилея надежду, что император забудет о мятежном короле Андалана или простит Вам участие в заговоре? Ваше счастье, что Вы прислушались к моему совету и не стали столь откровенно и жестоко, как это делали Лакои, Нан-Марог и северные лорды, преследовать и истреблять эльфов и идишей.
- Я не боюсь смерти и готов с честью встретить любую опасность! - прогудел Боккаж.
- Даже не надейтесь. У имперских сурдурукар и ассасинов оружие сделано из холодного железа, и даже удавки, как мне известно, сплетены человеческими руками из шёлка и женских волос. В любом случае Ваша смерть будет просто смертью, а вовсе не продолжением жизни. Никакой эпичности, никаких героических баллад менестрелей, воспевающих Вас как легендарного героя и воина, мужественно встретившего свою смерть лицом к лицу. Ваша гибель будет тихой и бесславной. Может, это будет яд, может, тонкое лезвие всаженного в затылок стилета. Возможно, это случится в спальне во время сна или в одном из коридоров Вашего родового замка. Или - как вариант – произойдет несчастный случай на охоте. У имперских ассасинов богатая фантазия, они виртуозы в своём деле. Но факт остаётся фактом: Ваша смерть будет незаметной, и о мятежном короле Боккаже Андаланском забудут быстро и навсегда.
- Печальная перспектива... - тихо произнёс Боккаж. - Можно подумать, что у Вас на этот счёт есть некое интересное предложение. Иначе Вы не затеяли бы весь этот разговор. Я не строю на Ваш счёт никаких иллюзий и уверен, что Вы, брат мой, заинтересованы в том, чтобы я пока что был жив. Итак, выкладывайте.
Король Меленгорд изобразил на лице грустную улыбку.
- Мне очень жаль, что между нами так и не сложилось доверительных отношений, - произнёс он. - Ну да ладно. Надеюсь, что когда-нибудь Вы всё же вспомните меня добрым словом за то, что однажды я спас Вашу жизнь.
Боккаж вновь опустился в кресло и взглянул на Меленгорда из-под густых бровей.
- Брат мой, как я и говорил ранее, на сегодняшний день Вы остались единственным лидером Лиги пяти королевств, и, стало быть, только Вам решать её судьбу. Война не окончена, имперская армия ещё ведёт бои с лордами северных предгорий. Но это уже не война в прямом смысле слова. Уже нет и более не будет встречных сражений и кровавых битв сошедшихся в неистовой рубке армий. Она больше похожа на карательную экспедицию. Уверен, что всё закончится очень скоро, - может быть, через месяц или два. Имперцы уже приблизились к границам Андаланского королевства, и, поверьте мне, они не станут долго раздумывать, прежде чем вторгнуться в Ваши земли. Если Вы, не теряя времени, напишете императору письмо, в котором объявите о капитуляции Лиги, то я уверен, что и имератор, и орден зачтут этот факт в Вашу пользу.
Но если в этом письме Вы поведаете, что всячески противились козням барона, стремившегося всеми правдами и неправдами втянуть Вас в эту войну, что в итоге открыто и твёрдо отказались принять участие в вероломном нападении на земли королевства Тэранестэ-Феннуммэ, а в настоящее время предпринимаете все необходимые меры по подавлению мятежа и уже добились видимых результатов, то я уверенно могу сказать, что Вы во благе и спокойствии доживёте до преклонных лет, пользуясь уважением императора, любовью своего народа и даже преумножите земли своего королевства.
Чтобы это послание не выглядело отчаянной попыткой хитреца, стремящегося всячески откреститься от участия в заговоре, Вы в ближайшие дни введёте свои войска в земли противоборствующих империи кланов и первыми же своими указами объявите о немедленном освобождении всех эльфов и идишей, содержащихся в тамошних застенках. Вы схватите и казните всех жрецов и адептов культа Кухулина и немедленно присягнёте на верность правящему дому и ордену Праматери. И ещё...
Меленгорд пристально взглянул на опешившего собеседника, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, выдержав короткую паузу.
- Возвращаясь к началу нашего разговора и к Вашему вопросу о баронессе Милисентии... Сейчас она нужна Вам, а не мне. В своём письме Вы обязательно должны упомянуть, что удалось захватить дочь ныне покойного главы Лиги пяти королевств, баронессу Милисентию, принимавшую активное участие в разработке планов вторжения в имперские земли и являющуюся идейной вдохновительницей всех преступлений Лиги против народов эльфов и идишей! Вместе со своим посланием Вы в сопровождении охраны отправите девчонку в Вересковые Пустоши в качестве дара своему императору. Отныне Милисентия Ваш боевой трофей! Для пущей убедительности велите своим слугам прирезать пару-тройку моих воинов, охраняющих Милисентию, и выкрадите её у меня.
Король Андалана смерил собеседника презрительным взглядом.
- Вы предлагаете мне, королю Боккажу, выкупить милость врага ценой жизни дочери моего погибшего друга и союзника?! - прорычал он, задыхаясь от гнева.
- Ценой жизни предательнцы! - резко оборвал его Меленгорд. - Милисентия далеко не безобидная овечка! Как Вы думаете, почему она упросила меня устроить этот маскарад с переодеванием? Да потому, что боится Вас! Потому, что она уверена, что Вам известно о ней то же самое, что знаю о ней я! Ваш вспыльчивый нрав известен всем, и Милисентия всерьёз опасается за свою жизнь!
В глазах Боккажа проскользнула искра недоумения.
- Предательница? Милисентия боится меня? Я окончательно отказываюсь вас понимать!
Меленгорд испытующе взглянул на своего окончательно растерявшегося собеседника.
- О том, что между Милисентией и узурпатором существует переписка, я узнал случайно. Вам известно о тщеславии юной баронессы? Её сгубили амбиции. Она попалась в сети лжи, ибо в одном из своих писем к ней узурпатор клятвенно обещал взять Милисентию в качестве третьей законной жены, если она своими действиями поможет избежать большой войны. И Милисентия попалась. Неужели Вы думаете, что резня в Везинской чаще была итогом фатального стечения обстоятельств? Таких случайностей не бывает! Бывают закономерности! Чтобы получить ответ, надо сначала задать вопрос. Задайте себе всего три вопроса. Почему, вопреки логике, Милисентия упросила барона укрыть её в ничем не защищённом Амитсе, городке, в котором когда-то была убита её мать? Почему войска имперцев шли на штурм Амитса по Сингонскому тракту, в обход города, а не короткой дорогой? И, наконец, задайте себе третий и последний вопрос: зачем Милисентия морочила головы и нам, и своему отцу, убеждая в том, что в скором времени в Вересковых Пустошах начнётся голод и перебои со снабжением армии в то самое время, когда все хранилища и склады там буквально ломились от зерна, мяса, вяленой рыбы и прочих продутов? Ну и напоследок просто сообразите, чем можно объяснить тот факт, что Везинская чаща стала братской могилой для более чем двенадцати тысяч воинов Лиги, а имперцы при этом потеряли всего лишь два десятка добровольцев и ни одного, слышите, ни одного сурдурукара!
- Но брак императора четырёхедин! У него уже есть три жены, - подавленно промямлил король Андалана.
- Естественно, ведь Лига всё же начала войну. Но Милисентии терять-то было уже нечего. И не забывайте главного: она наполовину эльфийка, и ей известно, кто стал причиной смерти её матери! Я уверен, что нападение на Амитс было не случайным. Имперский бошар-ассасин Колодаи и вела свой легион именно за тем, чтобы, устроив в Везинской чаще засаду, сначала уничтожить армию северных лордов, а потом, с ходу взяв беззащитный город, вывезти из него и укрыть в Вересковых Пустошах баронессу Милисентию. Всё дело в том, что ей было известно о всех перемещениях войск Лиги. Она знала, что лорд Джаредд собирается вести свою армию через чащу, и у меня нет никаких сомнений, что об этом имперцам стало известно от Милисентии. Но я опередил их и успел вывезти эту прохвостку буквально за несколько минут до того, как на Амитс обрушился огненный шквал из метательных орудий, захваченных ими в Везинской чаще. Против этой девочки я не имею злого умысла, напротив, в какой-то степени я даже благодарен ей, ведь своим предательством она только ускорила разгром Лиги, а стало быть, приблизила осуществление и моего замысла. Теперь Милисентия Ваша и она послужит ключом к Вашей дальнейшей спокойной жизни.
Король Боккаж порывисто поднялся со своего кресла и, заложив руки за спину, в глубокой задумчивости прошелся туда-сюда по залу.
На некоторое время он задержался возле камина.
- Похоже, у меня нет иного выхода, - произнёс он и уже уверенным шагом подошел к секретеру, открыл его и взял чистый лист бумаги и перо.
Писал он довольно долго, несколько раз рвал листки с уже написанным текстом и бросал их в камин.
Меленгорд терпеливо ждал.
Если бы король Андаланский не был так увлечён письмом, то наверняка заметил бы недобрую улыбку, игравшую на губах его гостя.
Наконец Боккаж отложил перо в сторону.
Перечитав написанное, он удовлетворённо кивнул, поставил под текстом размашистую подпись, аккуратно скрутил лист в трубочку и, открыв один из многочисленных ящиков секретера, извлёк оттуда пустой футляр для писем.
Меленгорд обратил внимание, что Боккаж почему-то не стал запечатывать ни само письмо, ни, тем более, футляр.
Вложив письмо внутрь, он просто закрыл крышку и, немного подумав, медленно повернулся в сторону своего сиятельного гостя.
- Брат мой! - тихо пробасил Боккаж, задумчиво поглаживая свою роскошную бороду. - Вы тут наговорили мне много всего, но я вынужден сказать, что отказываюсь верить в предательство Милисентии. Вы знаете, что я всегда отличался прямотой суждений, и мне как любому воину чужды все эти политические интриги. Вы отдаёте мне Милисентию, и я принимаю этот дар, также я принимаю Ваше предложение, касающееся передачи баронессы в руки императора, ибо согласен с Вами в том, что иного выхода, кроме надежды на высочайшую милость, у меня нет. Мне глубоко отвратительна сама идея выкупа этой милости ценой жизни дочери моего покойного друга, но сейчас я скрепя сердце вынужден переступить через свою совесть, ибо надеюсь, что баронессе не причинят там зла. Но я считаю своим долгом перед памятью покойного барона лично осведомить его дочь о том, что её ожидает в ближайшем будущем.
Ошарашенный таким оборотом событий, король Меленгорд только слабо качнул головой. Неожиданно для себя он понял, как сильно заблуждался, пребывая в твёрдой уверенности, что за годы своего членства в Лиге досконально изучил повадки всех представителей высшего совета.
- Как Вы себе это представляете? - выдавил он, растерянно глядя на властителя Андалана. - Милисентия крайне вспыльчивая, гордая дама, и неизвестно, чем может обернуться ваш разговор. Клянусь всеми богами, она может решиться на самоубийство, и тогда все наши усилия будут тщетны! Будет лучше и правильнее, если Вы последуете моему совету и без лишних церемоний просто велите своим паладинам сегодня же похитить девушку и немедленно отправите её к императору! Необходимо всё разыграть так, чтобы похищение выглядело наиболее естественно, иначе найдутся те, кто обвинит нас с Вами в сговоре! Ваше благородное желание переговорить с баронессой абсолютно излишне, все эти разговоры только усложнят дело!
Но Боккаж Андаланский был непреклонен в своём решении.
- Где я могу найти её? Не соваться же мне во все комнаты гостевого дома!
- Сейчас уже поздно, и Милисентия, скорее всего, уже спит. Вы же не станете ломиться к ней в комнату ночью, - попытался возразить Меленгорд. Получилось неубедительно.
- Где она?
- Второй этаж гостевого дома, последняя комната слева по коридору. Но не пристало хозяину замка, да к тому же королю, идти в дом, где поселена прислуга гостя! Если Вам так не терпится, я сам немедленно схожу к Милисентии и переговорю с ней. А если Вы не доверяете мне, то я сейчас же приведу её сюда!
Боккаж упрямо мотнул косматой головой.
- Тогда я пойду вместе с Вами!
Насупив густые брови и набычившись, король Боккаж вновь отрицательно качнул головой.
- Это будет конфиденциальный разговор. А с Вами, брат мой, я вынужден на сегодня проститься. Желаю спокойной ночи, - произнеся это, он стремительным шагом направился в сторону резной дубовой двери.
- Не совершайте ошибку, брат мой! - крикнул ему вслед Меленгорд.
Дверь захлопнулась.
- Упрямый баран! - тихо выругался Меленгорд и в сердцах ударил кулаком по крышке стола. - Упрямая сволочь! - встав с кресла, он было направился следом за вышедшим из зала хозяином, но вдруг остановился и расширенными от удивления глазами уставился на мощную дверь.
- Что это зна...
До его слуха донёсся отчётливый звук поворачивающегося в замке ключа.
В следующую секунду стена с книжными шкафами раздалась в стороны, и из образовавшегося в ней тёмного провала один за другим, гремя оружием, в зал начали вбегать воины в хотах, украшенных гербом Андалана.
Моментально окружив ошалевшего от неожиданности Меленгорда и выставив в его сторону острия протозанов, они замерли в ожидании.
- Сударь! Именем императора Вы арестованы. Сдайте оружие! - не терпящим возражений тоном выкрикнул вошедший следом за воинами начальник караула.
* * * * *
Форум Портал 
Пн Май 19, 2014 2:29 pm автор 
Тема: "Рукопись Аурминд" 
